Там, где живет любовь - Страница 57

Глава 16

Ничего не скрывая, Сергей рассказал ему о том, как Марину завербовали в эскорт-службу, и о том, как вчера совершенно неожиданно она увидела воскресшего Евгения Григорьевича в образе охранника Факира.

– Слушай, братишка, и ты ей веришь?! Даю голову на отсечение, что она сама эту сказку придумала, лишь бы тебя, такого правильного, на слезу пробить. Они все так говорят! И вообще, ты лучше о ней забудь. Тебе это чести не делает. И не стоит особо распространяться о том, что ты с проститутками из эскорт-службы знаком! Подумай логично, неужели Факир будет заниматься такой мелочью, как содержание борделя? А ты именно к этому и клонишь! Или, может, он так мало платит своим бойцам, что они у него на театральных подмостках подрабатывают? Бред это все! Не стоит тебе в это ввязываться! Эти сучки за длинным рублем в службу пришли. Они готовы под кого угодно лечь, лишь бы побольше «зеленых» срубить. А ты купился…

– Ну ты и сволочь, Корней! – вскипел Волошин и сорвался с кресла. – Не ты ли говорил, что это элитные девушки, не ты ли расхваливал их интеллект и красоту? И, поверь, ты был прав! А теперь говоришь – проститутки. Что-то я тебя не очень понимаю. Димка, посмотри, что вокруг творится! Всего за один день наша жизнь так круто изменилась, что от этих перемен выть хочется. Так неужели мы сейчас разругаемся? А может, это кому-то только на руку? Тогда, дружище, вспомни золотые слова Бенджамина Франклина: «Если мы не будем держаться вместе, то будем висеть по отдельности». Короче, если Марине не дадут «вольную», я сам к Факиру пойду. Он точно знает, откуда ноги растут. И я их оттуда вырву.

Поднявшись, Волошин нервно зашагал по кабинету.

– Ты что, с ней всю ночь провел? – настороженно спросил Корниенко.

– Да. Но между нами абсолютно ничего не было! Хотя я немного об этом и жалею. Таких женщин я еще не встречал!

– Вообще, я с тобой согласен. Марина – очень интересная особа! – немного неестественно заюлил Дмитрий, уставившись взглядом в пустую чашку. – Но поверь мне, дружище, пока ты не разберешься в ее прошлом, не убедишься в том, что убийство действительно было инсценировано, тебе не стоит афишировать связь с ней.

– Хватит! Ты мне не мать родная, чтобы учить, как поступать. Не хочешь помогать – не надо! Я сам знаю, что делать, – перебив его, выкрикнул Сергей и, громко хлопнув дверью, вышел из кабинета.

Минуя приемную, Волошин быстро зашел к себе. Но не успел он расслабиться, как вошла секретарша.

– Это вам, – сказала она, протягивая небольшую бумажку.

– Что это? – удивленно спросил Волошин.

– Повестка. Вас вызывают к шести в отделение милиции. Это какой-то молодой милиционер, вроде лейтенант, оставил. Он был с теми, кто кабинет Ермакова опечатывал. Сказал, чтобы вы обязательно были.

– Понятно, – задумчиво протянул Сергей. – Раз надо, значит, буду.

Как только Ира скрылась за дверью, Волошин уставился на маленькую фотографию, стоящую на столе. С черно-белого, немного пожелтевшего от времени снимка на него смотрели три молодых парня. Весело сияя счастливыми, беззаботными взглядами, обняв друг друга за плечи, они искренне улыбались… Ветер развевал их пышные, немного длинные для нынешней моды волосы, непослушно падающие на глаза. Сзади по Днепру проплывал маленький речной катер, а впереди… Впереди их ждала целая жизнь. Так они думали тогда. По щеке Волошина снова потекли предательские слезы. Как же это было давно…

Его воспоминания прервала знакомая мелодия мобильного телефона. «Кобрин» – высветилось на экране.

– Да, Юр, что скажешь?

– Ты где?

– В своем кабинете.

– Выйди на балкон. Не стоит в кабинете разговаривать.

– Вышел, – быстро среагировал Волошин, закрывая за собой дверь, ведущую на широкую террасу. – Говори, Пинкертон!

– Что у вас нового? – начал Кобрин.

– К сожалению, ничего. В офисе работали оперативники. Опечатали Валеркин кабинет. Разговаривали с секретаршей. Вытребовали ряд документов. Правда, реестр оставили. В общем-то, пока ничего ни хорошего, ни плохого сказать не могу, – вздохнул Сергей, облокотившись на массивные деревянные перила. – Повестку нам с Димкой оставили. Мы вечером с ним должны заехать в отделение, потом вместе поедем к Елене. А у тебя есть что-то новое?

– Да тоже пока не густо. Прежде всего, я вышел на следователя Усенко. Один мой приятель вместе с ним в «вышке» учился. Короче, следователь – нормальный мужик, понимающий. Я уже с ним поговорил. Обещал держать меня в курсе дела и максимально ускорить процесс. Говорил, что о том же его просили очень большие люди. Пока особых новостей у него нет. Ствол, найденный на месте происшествия, чист. Отпечатков на нем тоже нет. А вот на зажигалке кто-то наследил. Криминалисты обещали до вечера снимки отпечатать и пробить по базе данных.

– Дай бог хоть какую-то зацепку найти, – вздохнул Волошин. – А с ноутбуком как дела?

– Да вот сижу над ним. Пока ничего. Войти-то я войду, но вот вопрос: когда? А времени на ребусы у нас нет! Я четко знаю: если в течение пяти дней убийство не будет раскрыто, то его не раскроют уже никогда. Поэтому, если до утра не справлюсь сам, придется подключать помощников. Просто я понимаю, что на компьютере может быть разная информация. Не хочется ее особо «светить». Но вы не переживайте, у меня есть один товарищ, наш спец, он все коды ломает, как навесные замки. Одним движением – правда, мысли. Так что, думаю, скоро я все оттуда достану.

– Хорошо, Юр, мы только на тебя и надеемся. И еще. Передай этому Усенко, что мы в долгу не останемся. Пусть постараются мужики! Скажи: хорошего, очень хорошего человека убили.